Подброшенный в приемную минсельхоза Краснодарского края муляж четырёх миллионов рублей никого кроме оперативников не заинтересовал.
На слушании в Краснодарском суде первой инстанции стали известны обстоятельства дела о муляже четырех миллионов рублей, найденного в приемной краевого Министерстве сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. Бесхозный сверток пролежал там несколько часов, а потом был признан взяткой, которую заместителю министра Киму Тертице, якобы, передал начальник управления развития малых форм хозяйствования и сельскохозяйственной кооперации Александр Пиунов. Против обоих чиновников 17 мая первым отделом по расследованию особо важных дел краевого управления СКР возбуждено уголовное дело.
Версия следствия опубликована на сайте Следственного комитета. Как оказалось, она весьма схематично отражает реальные события и не передает всей несостоятельности предъявленных обвинений. Так следствием установлено, что Ким Тертица с октября 2017 года являлся председателем конкурсной комиссии по отбору участников программы по развитию сельского хозяйства Краснодарского края.
В соответствии с данной программой сельскохозяйственным потребительским кооперативам предоставлялись гранты на развитие материально-технической базы. По данным следствия, в феврале 2019 года председатель сельскохозяйственного потребительского кооператива «Артель» Ахмедова, желающая получить субсидию, обратилась в министерство. Александр Пиунов пообещал оказать ей содействие в получении субсидии при условии передачи ему 4 миллиона рублей для председателя конкурсной комиссии. О данном требовании женщина сообщила в правоохранительные органы. 30 апреля 2019 года Пиунов встретился с Ахмедовой и получил от нее муляж, после чего передал его Тертице. Дальнейшие действия подозреваемых были пресечены оперативными сотрудниками УЭБ и ПК ГУ МВД России по Краснодарскому краю.
Чиновники не обратили внимания на деньги
По версии высказанной защитой обвиняемого в получении взятки Кима Тертицы, факт передача муляжа взятки не была зафиксирована ни на одном из этапов. Видео, фото или аудио документации событий не происходило. Муляж мог оказаться в краевом Минсельхозе уже вместе со следственной группой или заранее принесен туда любым другим лицом.Изучая хронометраж якобы совершенного преступления, путешествие муляжа по министерству действительно кажется странным.Старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СКРФ по Краснодарскому краю Трифонов пишет, что Ахмедова передала муляж Пиунову в три часа дня в его кабинете.
После этого Пиунов держит у себя сверток четыре часа. И не удосуживается даже заглянуть в пакет, иначе он бы легко обнаружил, что вместо денег там лежит резаная бумага.
Далее, по версии следователя, Пиунов открыто несет пакет на другой этаж и в семь часов вечера отдает его Тертице. Причем не в кабинете, а в общей приемной министерства.
Почему «преступление» совершается не за закрытыми дверями, а на глазах у всех большая загадка. Складывается впечатление, что ходить по коридорам с полными пакетами денег для сотрудников Минсельхоза обычная практика. Но как бы там ни было, даже после того, как муляж достигает конечной точки, задержания не происходит.
Оперативники как-будто нарочно делают все, чтобы его не было. Они опять дают время разрабатываемому объекту заглянуть в пакет, обнаружить там «куклу» и скрыть улики. То есть происходит то, чего в принципе не может происходить, если речь действительно идет об оперативном мероприятии или если это мероприятие действительно было.
Задержание Тертицы произошло только в девять часов вечера. Он был остановлен на своей машине у шлагбаума на выезде из министерства.
Дальнейшие события по описанию Тертица носили довольно сумбурный характер. Следователи сразу предложили ему пройти в кабинет. После входа в приемную оперативная бригада провела ее беглый осмотр, но ничего не обнаружила. Далее он своим ключом открыл двойные двери своего кабинета, где оперативники тщательно осмотрели все шкафы, стол и холодильник, а затем снова вернулись в приемную. Там сотрудники полиции повторно открыли шкаф и достали из него пакет с муляжом денег.
Появился он в приемной в процессе обыска или сотрудники полиции имели от неких заинтересованных лиц информацию о нахождении муляжа в каком-то шкафу, но логично полагали, что этот шкаф стоит в кабинете замминистра и поэтому не уделили первому осмотру приемной должного внимания, можно только гадать.
Вернувшись в свой кабинет Ким Тертица попросил дать ему защитника, но получил отказ в виде слова «потом». Та же реакция последовала и на просьбу совершить телефонный звонок родственникам.
Адвокат уверен в топорной провокации
Следователь Трифанов в протоколе осмотра так же указывает, что Ким Тертица делит приемную министерства с начальником экономического управления Марченко. И фактически доступ в помещение для любых третьих лиц всегда открыт. Без ведома Тертицы в приемную в любой момент могли занести или вынести что угодно.
Отсюда к следствию возникает совершенно естественный вопрос, почему Тертица, если знал о четырех миллионах, оставил их в приемной, которая является «проходным двором». Ведь любой из секретарей мог заглянуть в шкаф и обнаружить там «сюрприз». Почему не спрятал у себя в кабинете или не взял домой? Кто вообще поступает со взяткой таким наплевательским образом? И, наконец, почему оперативные работники обнаружили пакет только со второго раза, после того, как замминистра и понятые сначала удалились в кабинет, а потом снова вернулись в приемную?
- Я, как и мой подзащитный, считаю действие оперативных сотрудников и иных лиц провокацией, причем совершенной самым топорным образом, - заявляет адвокат Гаяна Арутюнян. – С таким же успехом они могли «найти» этот пакет и в подъезде жилого дома, а потом объявить его взяткой. В ходе задержания были нарушены все возможные процессуальные действия, а обвинение основывается на словах Ахмедовой, которая ни разу не встречалась с Тертицей.
Кстати, к председателю кооператива тоже возникает вопрос. Если судить по заявлению Ахметовой, то она надеялась получить от Минсельхоза субсидию в размере всего семи миллионов рублей. Более чем странно просить, а тем более отдавать из них четыре миллиона в виде взятки.
