В минувшее воскресенье, около девяти часов вечера, в аэропорту Шереметьево был задержан адвокат Игорь Третьяков, прилетевший из Иркутска.
— Как только мы спустились по трапу из самолета, к нам подошли шесть мужчин в штатском и попросили моего мужа проследовать за ними. Больше я его не видела, — сообщила журналистам супруга адвоката Анна.
Адвокат Игорь Третьяков. Фото: РИА Новости Игорь и Анна были в отпуске на Байкале, где и узнали, что адвокат Третьяков объявлен в федеральный розыск как фигурант уголовного дела, подозреваемый в хищении более 330 миллионов рублей у госкорпорации «Роскосмос». В рамках этого дела уже взяты под стражу гендиректор НПО им. С.А. Лавочкина Сергей Лемешевский и начальник правового управления предприятия Екатерина Аверьянова. По версии следствия, руководство НПО заключало фиктивные договоры с адвокатской конторой «Третьяков и партнеры» на оказание юридических услуг, которые якобы выполнялись сотрудниками юридического отдела НПО. И это притом что и следователи, и суд не могли не знать, что договоры с «Третьяков и партнеры» руководство НПО стало заключать после того, как его штатные юристы проиграли несколько исков, предъявленных предприятию от имени госкорпорации «Роскосмос».
Гендиректор НПО им. Лавочкина Сергей Лемешевский. Фото: Сергей Бобылев / ТАСС Когда же интересы НПО им. Лавочкина в арбитражных судах начали представлять юристы «Третьяков и партнеры», «Роскосмос» стал проигрывать иски, а адвокатская контора — получать «гонорары успеха», которые не были фиксированными, а зависели от сумм, фигурировавших в судебных тяжбах. В итоге на счет «Третьяков и партнеры» по двадцати трем договорам были перечислены суммы, равные 8% от выигранных дел.
Опрошенные нами эксперты, бывшие и действующие сотрудники предприятий, входящих в госкорпорацию «Роскосмос», убеждены, что уголовное дело в отношении гендиректора НПО им. Лавочкина Сергея Лемешевского — не первое и не последнее, в котором просматривается весьма сомнительная фабула. Наши источники предполагают, что «Роскомсос» развернул масштабную антикоррупционную кампанию — в том виде, в котором руководство ведомства ее представляет.
Дело в том, как объяснили мне мои собеседники, что бывший вице-премьер Дмитрий Рогозин, назначенный 24 мая этого года генеральным директором Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос», находится в ситуации, в которой оказался незадачливый герой старинного анекдота. Перескажу. Назначенный руководителем безнадежно убыточного завода человек получил от предшественника три конверта и наставление: «Будет плохо — открывай первый конверт, совсем прижмет — вскрывай второй, ну а если ситуация окажется безвыходной — вскрывай третий».
В первом конверте было указание: оправдывать неудачи завода своей молодостью и неопытностью, во втором — объяснять проблемы тяжелым наследством и ошибками предшественника. Впрочем, Рогозин с декабря 2011 года по май 2018-го был вице-премьером, курировавшим космическую отрасль, потому можно считать, что «первый конверт» он уже использовал. Сейчас пошел в ход второй.
Наши источники рассказали, что все службы безопасности предприятий, входящих в «Роскосмос», еще в конце мая получили задание провести тотальную проверку финансово-хозяйственной деятельности, изучить договоры с подрядными организациями, и в тех случаях, где есть хоть малейшее подозрение на коррупционную составляющую, — тут же представить материалы в правоохранительные органы.
Дмитрий Рогозин, назначенный в конце мая главой госкорпорации, обладает всей полнотой информации о реальной ситуации в космической отрасли. А потому не может не понимать, что она, ситуация, — полный швах, и вовсе не так оптимистична, как выглядит, согласно докладам, которые регулярно представляются в Кремль и на основании которых президент произносит такие вот слова:
«Роскосмосу» необходимо добиться прорывных успехов в <…> условиях <…> международной конкуренции <…>. Подчеркну, что у ракетно-космической отрасли при всех известных проблемах есть мощный технологический и кадровый потенциал, есть замечательные инженеры, научные школы».
Вообще-то «мощный технологический и кадровый потенциал» — миф. Рогозин не может этого не понимать. Производственные мощности надо перезапускать, технологии — менять, кадры — искать. Но, увы, Россия упустила время. В отличие от США и Евросоюза.
У нас была возможность создать две сильные вертикально интегрированные компании, которые, конкурируя друг с другом, могли бы обеспечить некий прорыв. В 90-х у России еще был технологический и производственный задел, были научные, инженерные и технические кадры. Не было только денег. В начале 2000-х деньги появились. Но вся реформа вылилась лишь в увеличение бюджета Федеральной космической программы (ФКП) и ограничилась созданием «Роскосмоса» и Объединенной ракетно-космической корпорации (ОРКК). Первой структуре была отведена роль госзаказчика, второй — исполнителя. Затем «Роскосмос» и ОРКК слили в единую госкорпорацию, получившую право тратить деньги — практически бесконтрольно.
В итоге поводов для оптимизма нет.
Нет даже разговоров о новых технологиях.
Нет разговоров о многоразовых ракетах.
Нет разговоров о буксирах, без которых невозможно освоение дальнего космоса.
О международной кооперации — лучше не вспоминать.
Мои собеседники, возможно, излишне эмоционально рассказали о глобальных проектах, требующих огромных финансовых вливаний, но не имеющих на самом деле коммерческих перспектив. Та же ракета-носитель «Ангара» предлагается, например, для запуска серийных, то есть одноразовых и очень дешевых спутников. Но сама «Ангара» — тоже одноразовая, хотя и очень дорогая. Те же «достоинства» у ракеты «Союз‑5»: надежная, но рыночно бесперспективная. И так со всем остальным — взять хотя бы космический корабль «Федерация» — ведь никто не понимает, какие задачи будет выполнять в космосе четырехместная сверхтяжелая ракета? Репутационные?
Дмитрий Рогозин не может этого всего не знать. Потому следует совету из второго конверта, устраивая малопродуктивную чистку.
И создавая прецеденты, по которым может развернуться масштабное преследование юристов — из любой, не только космической сферы.
