Почему Игорь Сечин любит судиться с журналистами в России, и какое это имеет отношение к его отсутствию в российской части расследования Pandora papers. В последнее время российские СМИ кого только не разоблачали всех. Ну, всех подряд,кроме Сечина. Хотя многочисленные факты говорят о том, что не такой уж глава “Роснефти” стерильно-невинный. Рассматривается даже версия, что он договорился с журналистами-расследователями.
Подсудный
В недавнем интервью“Новой газете” журналист, главный автор расследований по делу Pandora papers Шлейнов, рассказывая об обнаруженных в чужих юрисдикциях активах российских граждан, то и дело сбивается на слова о российском правосудии. “В России не существует никакого суда, его фактически нет”, - утверждает Шлейнов. “Никакой справедливости в России не существует в судах”, - снова гнет свою линию журналист, отвечая на очередной вопрос коллеги.
Шлейнов знает, о чем говорит. Сам постоянно подвергается судебному преследованию со стороны Игоря Сечина. Летом нынешнего года “Важные Истории” и журналист проиграли “Роснефти” тяжбу, о чем на страницах издания во всех подробностях рассказывает сам соответчик по делу.
Pandora papers. Этический аспект
Удивительно, но эта тема вообще не затрагивается “властителями дум” - журналистами, предъявляющими моральные счета чиновникам, спецслужбам, государству. Безусловно, борьба с коррупцией дело благое. Но, выходит, цель оправдывает средство? Вопрос о происхождении документов Pandora papers тщательно обходится стороной морализаторами-журналистами. Речь не о том, кто конкретно устроил утечку информации - спецслужбы ли, хакеры ли, какие-то бизнесмены или кто-либо еще. Речь о том, что документы эти, кто бы их ни слил, ворованные.
Кто-то берет золотым песком, кто-то борзыми щенками, а кто-то украденными терабайтами. Г-н Шлейнов - заметный журналист. Но репутация его небезупречна, и по этому поводу возникает ряд вопросов.
Соринка в заморской юрисдикции
Конечно, весело и интересно проводить “расследования” в огромном международном коллективе, в компании из 600 журналистов по всему миру, на всем готовеньком, когда якобыанонимный источник приносит тебе “ящик” конфиденциальной информации и у тебя есть неограниченный бюджет и целый год, чтобы перелистать ее, выбрать подходящие файлы для публикации, упаковать их в литературную форму и в один прекрасный день хайпануть свою порцию славы. Внутри России расследования проводить сложнее и опаснее.
Именно так, кстати, с риском для свободы, здоровья, а то и для жизни проводят свои расследования настоящие журналисты, в частности, авторы фильма “Сечин”.
В ж*пе у Сечина. Расследование под прикрытием
Пример такой журналистики, в частности, продемонстрировали авторы интернет-проекта «База», которые в течение полугода вели расследование на одной из самых секретных строек элитного Подмосковья. В бригаду строителей был внедрен один из журналистов. Оказалось, что на 8 гектарах глава «Роснефти» строит пятиэтажный дворец с туннелем стоимостью в годовой бюджет целого региона (!) – не менее 18 млрд рублей.
На те деньги, которые вложил глава «Роснефти» в новый особняк, в течение года живёт весь Алтайский край и Республика Адыгея.
На плане дворец выглядит в виде буквы «Ж», за что и получил своё неофициальное название.
Строительство ведётся на территории, где ранее возводился дом длябывшей второй жены Игоря Сечина – Ольги Рожковой. После развода глава «Роснефти» снёс дом до основания, «выкурил» соседей и решил построить новый, при этом площадь участка Сечина в Барвихе выросла с 3 до 7,8 гектара.
Согласно данным Росреестра, правообладателем земельного участка, где идет стройка, уже является не сам Сечин, а Российская Федерация. С некоторых пор эта уловка используется для того, чтобы скрывать информацию о недвижимости высокопоставленных чиновников, в соответствии с законом о государственной охране их персональных данных.
В год глава «Роснефти», как он официально уведомляет, зарабатывает 800 млн рублей. Наверное, копил на дворец 23 года…
Из публикации издания «The Insider» мы также знаем, что Игорю Сечину принадлежит квартира в Москве, занимающая пять этажей в ЖК «Crystal House» (район т.н. “золотой мили” – престижный квартал между Остоженкой и Пречистенской набережной), площадью 1,2 тыс. кв метров и стоимостью около 2 млрд рублей.
Россия — не единственная страна, в которой предпочитает «прятать концы в воду» глава “Роснефти”. Закрепленный за ним самолет Bombardier BD-700-1A10 Global 6000 с бортовым номером M-YOIL зарегистрирован на кипрскую фирму Shelf Support Shiphold Limited. Цена элитного лайнера – 3,6 млрд руб.
Семья-то большая
О дорогих яхтах, офшорных компаниях, дорогостоящей недвижимости и автопарков бывших жен Сечина все давно известно. Никакие суды не смогли “защитить” эту информацию. Не отличаются альтруизмом и сечинские дети.
Его сын Иван Сечин с зарплатой в 50 млн рублей в год трудится в “Роснефти”: еще в марте 2014 года он занял в госкорпорации должность первого замдиректора департамента совместных проектов на шельфе.
Сечин-младший увлекается мотоциклами: в частности, ему принадлежит британский “Triumph Rocket 3”. Кроме того, в автопарке сына топ-менеджера присутствуют автомобили “Lexus”, “Toyota”, “Mercedes-AMG G 65”.
Широкую известность Иван Сечин получил в январе 2015 года, когда в возрасте 25 лет был удостоен медали ордена “За заслуги перед Отечеством” II степени “за многолетний вклад в развитие топливно-энергетического комплекса и многолетний добросовестный труд”. Поразительная формулировка, особенно если учесть, что на момент получения награды он проработал в “Роснефти” менее года.
Дочь главы “Роснефти” Инга Каримова ездит на автомобиле Mercedes-Benz G65 с блатным номером, который с 2004 года был закреплен за госкорпорацией«Роснефть».
Помимо Mercedes-Benz G65, у Каримовой есть и другие автомобили: Мерседес-Бенц V 250 d (К077МА750), Toyota Land Cruiser 200 (О077МН750), Volkswagen Multivan, Ferrari 458 (Х077МА750), Mercedes-Benz G63 (У077КМ777), Nissan X-Trail (К077КК50), Bentley Bentayga (А077СЕ177), МАУВАСН (Х077МТ750) и Range Rover (К077КК90).
Инга Каримова – преуспевающая бизнес-леди. Как пишет издание “Метла”, в 2018 году Инга Каримова стала учредителем ООО “Камелот”, специализирующегося на оптовой торговле. На имя ее директора Олега Чернявского зарегистрирована фирма “КРК-групп”, которая в этом октябре была допущена до конкурса на благоустройство за 5 млн руб. общественной территории у памятника Шаляпина в Плесе Ивановской области. Чернявский же руководит «Товариществом плёсских дачников», которым владеет зять Сечина, а по совместительству глава Совета Плесского городского поселения Тимербулат Каримов. Однако декларацию о доходах, из которой можно было бы узнать о заработках дочери главы «Роснефти», он не публикует.
Ее также связывают с АО «Ормет», структурное подразделение «Русской медной компании» (РМК) уральского олигарха Игоря Алтушкина. В Совет директоров РМК входит муж Инги - Тимербулат Каримов, который также является советником главы “Российского фонда прямых инвестиций” Кирилла Дмитриева. Какими ценными знаниями зять Сечина делится с Дмитриевым – неизвестно, в СМИ он в этом качестве практически не фигурирует. Зато получает за свою тайную службу в РФПИ зарплату: по данным “Метлы”, около полумиллиона в год. Конечно, копейки по сравнению с доходами супруги.
По информации “Метлы”, ежегодный доход, получаемый семейством Каримовых от “Ормета”, превышает 50 млн рублей. Предприятие занимается добычей и первичной переработкой медных и медно-цинковых руд; в его состав входят расположенные в Оренбургской области рудники “Джусинский» и «Весенний», а также обогатительная фабрика. В числе учредителей компании присутствуют два офшора – зарегистрированный на Каймановых островах REDECO INC и ирландский HERMES TRADING LIMITED. Могут ли быть их бенефициарами родственники скрытного Игоря Ивановича?
И тут мы пришли к тому, с чего, собственно, начали - к офшорам.
Бедные родственники
В отличие от своего высокопоставленного брата, его сестра-двойняшка Ирина живёт в скромной 50-метровой квартире самого обычного панельного дома в Питере (улица Щербакова, дом 5).
Ирина Штукина (Сечина) вместе с мужем Александром Штукиным, судя по выписке из Росреестра, приватизировала эту квартиру в 2009 году, а до этого она принадлежала городу.
До этого Штукины жили, очевидно, в Красногвардейском районе, где прошло детство Ирины и её брата Игоря. Там находится школа № 133. В ней в первом и втором классах училась дочь Штукиных Ольга. А много лет назад в ту же школу ходили Ирина и Игорь Сечины.
Как сообщал «Собеседник» в 2012 году, муж Ирины Штукиной Александр был начальником отдела таможенного досмотра Пулковского таможенного терминала. Также Штукины, по данным базы СПАРК, занимались бизнесом. Ирина Ивановна была совладельцем шести компаний по торговле продуктами («Торо», «ТК Торо», «Тойо», «М2», «Магуро», «Гохан»). Сейчас у неё нет ни одной: из капитала первой она вышла в 2016 году, остальные закрылись. Александр Штукин был гендиректором ещё двух компаний с таким же профилем («Доменик», «М-Логистик»). Они тоже ликвидированы.
Дочь Штукиной, племянница Сечина, Ольга Митькова (в замужестве) устроилась главным специалистом Центра развития и поддержки предпринимательства Санкт-Петербурга. Еще она бизнес-тренер «Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства».
Принадлежащую ей квартиру в Петербурге на ул. Петра Смородина, племянница Сечина получила в дар от своей матери и “Российской Федерации”. Кого Росреестр скрывает под этим кодовым словосочетанием, нам уже известно.
Муж Ольги Алексей Митьков руководит “Межрегиональным лесопромышленным центром экологии инжиниринга и строительства”, соучредителем которого выступает Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет им. Кирова. Кроме того, он является совладельцем юридической компании “Юрконсалт”, которая в прошлом году принесла прибыль в размере 215 тыс. рублей при выручке в 498 тыс.
Как пишет “Метла”, брат Алексея Максим Митьков и его супруга Светлана пережили своеобразный “звездный час” в 2013 году, став героями телерепортажей о том, как во время путешествия по Франции у девушки начались преждевременные роды, она была госпитализирована и российский Минздрав сначала помог семейной паре в поиске благотворительного фонда для оплаты пребывания Светланы во французской клинике, а затем организовал спецборт МЧС для перевозки семьи с новорожденным ребенком из Парижа в Москву.
“Коммуналка”
Нынешние расследования Pandora papers оставляют очень неоднозначное впечатление. Они не стали такой информационной бомбой, как когда-то Panama papers. Материалы поступают в открытый доступ дозированно, преодолевая журналистский фильтр, принципы которого непрозрачны. Да и в целом, когда утечки конфиденциальной бизнес-информации случаются с постоянной периодичностью, становится трудно избавиться от ощущенияпланово-заказной рутинности, что, само по себе, исключает сенсационность.
