Не так давно в телеграм-каналах появилась и позднее разлетелась по Сети новость о том, что Сбербанк, возглавляемый Германом Грефом, регулярно выдает заведомо невозвратные кредиты и покрывает образовавшиеся убытки за счет государственного бюджета. Источники передали «Преступной России» документ, подписанный заместителем прокурора города Курска, в котором обосновывается законность прекращения уголовного дела по факту отмывания денег через Сбербанк. На основании документа можно только предполагать, сколько таких преступных эпизодов было «похоронено». Большие и малые финансовые манипуляции по всей стране сливаются в один мощный поток бесследно исчезнувших огромных сумм.
Грефа остудили. Выдавать заведомо плохие кредиты, а потом компенсировать убытки из бюджета на их санацию — фирменный стиль Сбера.
Завуалированная коррупционная схема, при которой структуры Грефа выдают плохой кредит и далее снимают в свой карман сливки от неминуемого банкротства, а государство затыкает финансовую дыру санируемого предприятия, давно применяется Сбером.
Подобные схемы на олимпийских объектах достигли совершенно олимпийских высот. Отказ всех профильных ведомств предоставить дополнительные льготы Антипинскому НПЗ (нефтеперерабатывающий завод. — Прим. ред.) дает понять Грефу, что времена наглого схемотоза прошли. Но он, судя по всему, этого не понимает. Министерства отказали, понимая, что последствия и для бюджета, и для самих министров, поддавшихся давлению, будут катастрофическими. Вместо доходов от работающего Антипинского НПЗ бюджет уже потерял 10 млрд преференциями, и запрашиваемая протекция, оцененная министерствам, минимум в 24 млрд, — уже перебор.
Времена начинаются более ответственные, и Греф не сможет переложить провалы Сбера на госбюджет.
Так дословно звучит пост «Незыгря» и в нем все верно. Описание ситуации тоже, прямо скажем, правдивое. Но колоссальный ущерб от действий Сбербанка исчисляется не только этим эпизодом. Он собирается буквально по всей стране из больших и малых манипуляций с финансами, и в итоге «струйки и ручейки» таких действий сливаются в один мощный поток бесследно исчезнувших огромных сумм. Не остается Сбербанк в стороне и в такой мутной, но прибыльной теневой деятельности, как обнал наличности для различного рода мошенников, уголовников и прочей темной публики, нередко попадая в сводки правоохранителей по делам, связанным с отмыванием денежных средств.
Причем даже успешно проведенные операции силовиков — далеко не гарантия привлечения виновных лиц к ответственности. Сегодня «Преступная Россия» расскажет об одной из таких ситуаций с «тихим спусканием на тормозах», казалось бы, верного эпизода, где виновные лица были задержаны с поличным.
Суть вопроса проста. И лучше всего передается официальным языком попавших в распоряжение издания документов прокурорской проверки.
Уголовное дело № 27/14 возбуждено 04.08.2014 года старшим следователем по ОВД следственного отделения УФСБ России по Курской области, майором юстиции …., по ч. 2. ст. 171 УК УК РФ в отношении Д.В. Сентищева и неустановленных лиц. Поводом для возбуждения уголовного дела послужили результаты ОРД по факту осуществления Сентищевым в составе организованной группы незаконной предпринимательской деятельности.
На момент возбуждения дела было установлено, что Сентищев Дмитрий Владимирович, работая в должности начальника сектора по работе с залогами, являясь участником организованной группы, совместно с другими неустановленными лицами в период с декабря 2013 года по январь 2014 года занимался незаконной предпринимательской деятельностью, выполняя банковские операции без специального разрешения.
То есть все понятно: менеджер среднего звена, спутав свой карман с бюджетным, решил «подзаработать» таким легким и необременительным способом. Вот только он не учел, что его «заработок» заинтересует в итоге компетентные органы. Так что же именно он делал?
Суть данных преступных действий заключалась в создании коммерческих юридических лиц, без намерения осуществлять предпринимательскую деятельность, то есть лжепредприятий, с последующей целью извлечения имущественной выгоды, путем перевода денежных средств из безналичной формы в наличную за денежное вознаграждение.
Схема, в общем, стара как мир. И в нескольких строчках документа изложена вся суть «обнального» бизнеса в России. Именно так дельцы имеют свой стабильный (и достаточно большой «гешефт»), выводя деньги из реального сектора экономики в офшоры, наркобизнес, торговлю детским порно, черные кассы обычных предприятий… Да, собственно, куда угодно. Откуда будет заказ, туда и привезут.
Посмотрим детально, какие именно фирмы были созданы и как через них происходил «отмыв».
Так, в период времени с декабря 2013 года по февраль 2014 года, Сентищев и неустановленные лица, используя счета подконтрольных организаций — ООО «Курская зерновая компания» (ИНН 4632009816), ООО «Заря» (ИНН 46321665981), ООО «Энергия», ООО «Ракурс», ООО «Фактор», ООО «Геркулес», ООО «Гормашсервис», ООО «Кристалл» и ИП Володченко А.Л. (ИНН 312307521805), специально открытые в различных дополнительных офисах (что есть явный признак маскировки и осознания заведомой незаконности операций. — Прим. ред.), Курского ОСБ № 8596 ОАО Сбербанк России по желанию сторонних организация по переводу денежных средств в наличные, путем перечисления их на счета указанных организаций и последующего их снятия в наличной форме осуществляли перечисления и снятие наличными денежными средствами в сумме 115 997 000 00 рублей.
Что и говорить, суммы немалые. А себе обнальщики брали весьма скромную долю. Судя по материалам дела, это были 1,6% от обналиченных средств, что в итоге составило более 1 млн 800 тыс. рублей. Оперативники ФСБ выявили и пресекли канал незаконных финансовых операций, но дальше начались чудеса.
Следствие ФСБ передало собранные материалы в СУ УМВД России по Курской области. Никакого ажиотажа они в местной полиции не вызвали. Более того, майор юстиции А.С. Абакумов своим решением производство по делу прекратил, а само дело приостановил за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
Как же так? Факт преступления налицо, движение денег есть, фиктивность деятельности указанных организаций сомнения не вызывает. Имеются даже материалы ПТП (ОРМ – «прослушивание телефонных переговоров»), а подозреваемого нет. Оказывается, даже твой собственный голос, записанный чекистами в ходе телефонного разговора, — не совсем доказательство…
Например, согласно вот этой выдержке из уголовного дела, Д.В. Сентищев изначально отказался от дачи показаний, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ. В дальнейшем он дал показания относительно предъявленных ему аудиозаписей телефонных переговоров, однако пояснил, что не помнит, в связи с чем он общался с этими абонентами и каков был смысл его слов.
Что касается предполагаемых сообщников Сентищева, то Е.В. Затолокин, работающий старшим специалистом сектора финмониторинга ПАО «Сбербанк», пояснил, что Сентищева знает по роду своей деятельности. Однако о деятельности по обналичиванию денежных средств ему ничего не известно. Сентищев мог ему звонить и интересоваться по некоторым организациям (наличие счетов и движение денежных средств по ним), но он считал, что это необходимо исключительно по рабочим вопросам. Скажем сразу: тот, кто знаком с «внутренней кухней» Сбербанка и переходящей в паранойю ловлей там сотрудников, разгласивших банковскую тайну, в эту историю не поверит. Очень часто самим служащим банковской СБ или отдела мониторинга приходится писать нудные запросы на предоставление информации по счетам. И это даже в случаях, не терпящих отлагательств. А тут — давал информацию «по звонку»... То есть совершал заведомо незаконные действия. Однако лазейку для себя Затолокин оставил и тылы нужными бумагами подстраховал.
Фирмы «Фактор», «Зенит» и другие, указанные в постановлении о возбуждении уголовного дела, ему известны, так как по расчетным счетам этих организаций проводились сомнительные операции. В связи с этим сведения об этих фирмах отправлялись в Росфинмониторинг. О том, что Сентищев мог быть причастен к обналичиванию денежных средств, ему не известно.
«И нашим, и вашим», как говорят в таких случаях. Самое главное, никто не хочет доказать обратное и детально разбираться в действиях банковского служащего. Например, посмотреть, что же именно сотрудник банка отправлял в финразведку и как описывал вызвавшие его подозрение документы.
Это еще не все странности этого дела, потому как некий С.Н. Грызлов сообщил следствию о том, что Сентищева знает по роду деятельности, иногда по его просьбе смотрел в базах ООО «Сбербанк» сведения по счетам юридических лиц (тоже, видимо, не слышал о банковской тайне), но думал, что эти сведения нужны Сентищеву исключительно для работы. Про обналичивание денежных средств ему ничего не известно. При предъявлении записей телефонных переговоров он сказал, что не знает, зачем и почему он произносил эти слова и что они значат.
Все это по совокупности напоминает либо плохую комедию, либо натуральный бедлам. Фигуранты «ничего не помнят», «не знают», «пояснить не могут», а беспомощный следователь им верит, верит, верит… И не знает он, что для изобличения «непомнящих» есть, например, инструмент под названием «психолого-лингвистическая экспертиза диалога», которая легко покажет и объяснит, о чем была речь, каков был настрой собеседников, использовали ли они завуалированные фразы, как понимали сказанное, какие выражали эмоции. Был ли это диалог-сотрудничество, или же одна из сторон с трудом соображала, о чем речь… После проведения такой экспертизы память к подследственным, как правило, возвращается. И в руках обвинения оказывается мощный и абсолютно законный козырь. Но этих исследований проведено не было.
Также следователь «верит» и директорам «фирм-насосов» (людям, заведомо «замазанным» в деле), которые массово отказываются от дачи показаний или меняют таковые по ходу дела. На руку следствию и то, что в ходе расследования не установлено местонахождение бухгалтерской документации подконтрольных организованной группе организаций, печатей, чековых книжек и др.
Так и хочется спросить, а следователь вообще в курсе, что в случае ведения заведомо нелегальных операций таковых документов зачастую не бывает вовсе? А отчеты в ту же налоговую службу нередко выполняются на месте и берутся из головы, сообразно объему движения денежных средств. Если же следователь не в курсе подобных особенностей ведения уголовных дел, то одно это ставит вопрос о его (следователя) служебном соответствии.
Впрочем, отличилось тут не только МВД. Проверяющие прокуроры Р.А. Шинаков и его «шеф» А.М. Микитухо тоже проявили редкую слепоту и равнодушие, безапелляционно подписав, что основания для возобновления предварительного следствия отсутствуют.
Конечно, более-менее грамотного юриста подобными словесными кружевами не обмануть. Оснований и для возобновления дела, и для вынесения приговора, как видно, достаточно. Дело в отсутствии желания данное расследование провести. Хотя скоро проводить что-либо будет поздно, потому как ч. 2. ст. 171 УК РФ относится к преступлениям средней тяжести и шестилетний срок давности привлечения по ней, согласно ст. 78 УК РФ, истечет в апреле 2020 года. Осталось подождать совсем немного!
Пока в банковской сфере России процветает такое укрывательство преступных эпизодов и спускание на тормозах дел с явными доказательствами вины, порядка в финансовом секторе страны не будет, а сами банки зачастую будут служить орудием для незаконных действий в руках заинтересованных лиц.
Заключение прокурора